Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
Автор: Verlorenes Kind
Направленность: слэш
Пейринг: Люциус\Альфред
Рейтинг: R
Жанр: romance, POV Люциуса
Размер: мини
Саммари: все в названии
Статус: закончен
Отказ от прав: Что не мое, то не мое, ога
Размещение: просьба сообщить
Enjoy the showМистер Пенниворф – идеальный дворецкий. Он сдержан в своих эмоциях и безукоризненно вежлив. Он ненавязчиво интересуется, принести ли хозяину превосходный черный чай наивысшего качества и стоит ли сегодня подавать ужин, ведь хозяин запланирован встречу на вечер в ресторане, хоть и сказал, что колеблется, действительно ли это необходимо или можно отменить.
Мистер Пенниворф иногда лучше самого хозяина знает, что ему нужно, но никогда в этом не признается. Разумеется.
Мистер Пенниворф обладает прекрасным чувством юмора, с улыбкой замечая, что обучился этому у своего хозяина. Хозяин на это улыбается и подкалывает верного друга: “Это невозможно, я же младше тебя”. На это мистер Пенниворф с привычной невозмутимостью и невероятной логичностью отвечает: “Когда я родился, мистер Уэйн, в мире не было того, что присутствует в нем в большом количестве сейчас. Я думаю, Вы подберете множество примеров и без моей помощи”. Как бы мистер Пенниворф ни отпирался, но у него есть особое правило в отношениях с хозяином – оставлять за собой последнее слово.
Мистер Пенниворф невероятно педантичен. Во всем. Во времени, в одежде, в соблюдении правил, в обращении… Список можно продолжать бесконечно.
Мистер Пенниворф всегда одет с иголочки. Что бы ни случилось, его одежда всегда безупречна. Белая рубашка (обычно без полосок и каких-либо других добавлений), черный пиджак, идеально по фигуре, сшитый на заказ; черные же брюки, отутюженные, гладкие, ровные; черные носки…
…возможно, они не являются чем-то сакральным для него, как принято считать, но не было еще ни одного случая, чтобы мистер Пенниворф потерял носок. Чтобы долго искал его по комнате или в невероятной спешке отыскивал предмет одежды в стиральной машинке, вдруг он прилип к стенке, и это осталось незамеченным? Его носки в идеальном порядке лежали в ящике шкафа. Всегда по двое. Неразлучные, словно закадычные друзья….
…и черные ботинки, лакированные, без единого признака грязи или другого непотребного материала на них.
Мистер Пенниворф всегда делает все точно в срок. Если он говорит, что чай будет готов через десять минут, то уже через двенадцать (две минуты на то, чтобы забрать чай, неспешно пройти в комнату хозяина и поставить поднос на низкий столик) мистер Уэйн сможет оценить прекрасный аромат, изумительный вкус и отменное для данного сорта качество.
Мистер Пенниворф терпеть не может, если часы, поставленные им самим именно на этом месте, сдвинуты хотя бы на миллиметр. Он каждый раз поправляет их, с переходящим все границы возможного терпением, особенно если знает, что их, в качестве беззлобной шутки, специально сдвинул хозяин. Просто потому, что его забавляла педантичность дворецкого и он любил наблюдать, как тот со сверхупрямством возвращает их на прежнее место (“Сорок градусов широты и тридцать градусов долготы”, - мысленно смеясь, отмечает про себя Брюс).
Мистер Пенниворф очень тактичен и умеет держать язык за зубами. Когда наступает тот самый день, он ничего не говорит. Он даже не спрашивает, куда уходит одетый в траурную одежду хозяин. Он просто протягивает ему заготовленные цветы, а в глазах плещутся печаль и сочувствие. Он не идет вместе с ним, а лишь ожидает его. Все так же готовый принять его в свои объятия, готовый поддержать, если потребуется.
Я познакомился с мистером Пенниворфом, когда устроился на работу в “Wayne Enterprises”. Тогдашний владелец – Томас Уэйн – с живейшим интересом выслушал меня, молодого техника с миллионом удивительных, невероятных проектов в голове. Естественно, у меня была только одна проблема: финансы. Как говорится, кушать хочется всегда, деньги лишними не бывают, ну и так далее, можете подобрать любую пословицу-поговорку, подходящую под мой случай. Я не стремился к славе, но (что греха таить) хотел, чтобы когда-нибудь мои изобретения оценили по достоинству. Хотя бы в принципе оценили. А еще, чтобы они приносили пользу людям. Но откуда у молодого человека, едва получившего необходимое образование, деньги? Мне нужен был спонсор. Мне нужна была работа. Я готов был работать под началом этого человека. Он мне нравился. Он был честным, добрым и открытым и искренне верил, что мир можно изменить к лучшему. И что именно он, коль у него есть такая возможность, должен поучаствовать в этом.
Компания “Wayne Enterprises” процветала, деньги, вопреки тому, как это часто бывало у богатых людей, не шли в карман владельцу, а вкладывались в благотворительные фонды, шли на благоустройство города и отдавались в помощь бедным. Я был рад работать в такой компании, я был рад изобретениям, которые я делал, потому что я знал, что мои творения будут использованы только во благо, ведь я делаю для мистера Уэйна (попутно прорабатывая свое только на бумаге), а он просто не способен на зло.
Однажды я спешил к Томасу, чтобы сообщить ему о своей новой идее, а заодно показать давно задуманное изобретение: “Акробата”. Находясь в состоянии крайнего возбуждения вследствие прилива творчества, я не замечал ничего вокруг и (разумеется) в кого-то врезался. Я упал, а вот мужчина, с которым я столкнулся, удержался на ногах и, более того, смог удержать поднос с чайным сервизом. Я мотнул головой и увидел протянутую мне руку. Я схватился за нее и поднялся. Низкий, приятный голос произнес:
-Мистер Фокс, полагаю.
-Откуда Вы знаете? – удивился я.
-Это моя обязанность, - уголок его губ чуть приподнялся, и, может быть, только я, человек с довольно богатым воображением, разглядел в этом легкую улыбку, а может, он всегда так улыбался, а я просто не знал, не привык.
-А Вы?
-Альфред Пенниворф, - церемонно представился он, недоумевающе уставившись на меня, когда я разулыбался чуть ли не до самых ушей. Эта церемонность мне почему-то показалось забавной.
-Приятно познакомиться, - я энергично пожал его руку, которую, оказывается, так и не отпустил.
-Вы к мистеру Уэйну, не так ли? – вежливо осведомился мистер Пенниворф. Весь он, казалось, был соткан из неукоснительного выполнения правил, безукоризненной вежливости и граничащей с безумием педантичности. Последнее четко прослеживалось в его последовавших за вопросом словах: - Нам следует поторопиться, чай для мистера Уэйна по причине нашей встречи задержан уже на минуту.
Он сказал это, даже не глядя на часы. Неужели он так четко чувствует время?
Его осанка была идеальной, взгляд – сосредоточенным, а одежда – безупречной. Надо полагать, он был дворецким.
Я кивнул, соглашаясь, и продолжил свой путь уже вместе с ним.
С той самой встречи я был абсолютно уверен, что Альфред проходил какие-то специальные курсы для дворецких. Для этой профессии он казался идеальным человеком, он превосходно исполнял свои обязанности и, кажется, был весьма доволен тем, что имел.
Мы разговаривали. Он был абсолютно согласен со мной, когда я говорил о том, как рад, что работаю на Томаса. Он тоже любил этого человека.
“Лучшего места и лучшего работодателя нельзя и пожелать”, - так он сказал когда-то. И он был совершенно прав.
Но однажды все мои наивные представления о том, где провел свои годы этот человек, оказались разбитыми в пух и прах.
Все произошло в тот день, когда я предложил ему посмотреть мои изобретения. Мистер Уэйн уехал по делам с женой, и у нас было свободное время. Увидев “Акробата” и внимательно выслушав обо всех его функциях и возможностях, он задумчиво произнес:
-Что-то вроде более легкой модели танка, только без оружия. Был бы весьма полезен для спецслужб.
-А вам-то откуда знать, Альфред? – засмеялся я. Я звал его “Альфред”. Он молчаливо и великодушно позволял мне эту фамильярность, сам же придерживался обращения “мистер Фокс”, то ли удерживая дистанцию, то ли из привычки к вежливости.
-Вообще-то, я служил в спецназе, - с усмешкой произнес он. У меня (в буквальном смысле) упала челюсть. Этот педантичный, “правильный” мужчина, который боится оставить лишнюю складку на одежде, когда-то изучал основы разведки и боролся с преступностью? Мое сознание отказывалось в это верить. В это просто невозможно было поверить. Неужели не осталось никакого отпечатка? Никакой, даже легкой, паранойи? Никаких навыков? Или он может полностью одеться еще до того, как догорит одна-единственная спичка? А с каким оружием он умеет обращаться? Он когда-нибудь убивал человека?
Столько вопросов разом появилось у меня в голове и образовало жуткую толчею, а мистер Пенниворф, кажется, искренне наслаждался выражением растерянности и замешательства на моем лице.
С того дня мы стали немного ближе. Я перешел на “ты”, как бесцеремонный хам, не спросив на то его разрешения, Альфред же скакнул с фамилии на имя, но все еще “вы”кал:
-Не желаете ли чаю, Люциус?
Альфреду было тридцать, он был явно старше, и я, честное слово, не мог понять такого его поведения, но никогда об этом не спрашивал. Пусть личные соображения останутся тайной, может, когда-нибудь и проговорится, сказал же он про спецназ.
У мистера Уэйна родился сын, и Альфред долгое время находился рядом с ним, особенно когда родителям маленького Брюса приходилось отправляться по делам. Я не влезал в это, с головой окунаясь в свои проекты и стараясь не думать о том, как остро мне стало не хватать этих простых, порою коротких, а порой и не слишком разговоров с ним. Неужели я так нуждался в общении с ним? Неужели я хотел уделять время не только науке?
Не то чтобы я был каким-то там ботаником, просто я действительно любил то, чем я занимался. И это всегда было для меня главным. А сейчас… смена приоритетов? Альфред стал для меня не просто знакомым, человеком, который тоже работает на Томаса. Он стал моим другом. Или же чем-то большим, а я просто не отследил это в себе самом? Так странно копаться не во внутренностях машин, а во внутренностях, причинах своего собственного поведения.
Но, когда, решительно обогнув стол, на котором стоял чай, заботливо принесенный для меня Альфредом, я склонился и поцеловал его (он сидел в кресле, как всегда, с идеально ровной осанкой, поглядывая то на меня, то на стол, то вокруг), он оттолкнул меня и посмотрел так гневно, что я захотел спрятаться в ближайший шкаф, хотя был далеко не мальчиком, которого в детстве пугали Бугименом.
-Что ты делаешь, Люциус? – от шока и негодования он, кажется, сам не заметил, как перешел на “ты”. Вот это я его потряс!..
-Как будто ты не знаешь, - я постарался улыбнуться, как ни в чем не бывало. Ух, и не повезет мне сейчас. Я старался не думать о том, что сейчас в его глазах я выгляжу как гей (впрочем, почему “как”, гетеросексуалы вряд ли целуют своих друзей того же пола, что и они сами) и что его, ожидая другой реакции, подозревал в том же самом.
-Но это… это… - впервые у мистера Пенниворфа, церемониального дворецкого, который всегда знал, что сказать, не находилось никаких слов.
-Послушай, Альфред, я… если тебе не понравилось, то ты можешь просто забыть об этом. И я забуду. Сделаем вид, что ничего не было, ладно? – по мере возможности спокойно проговорил я и удивленно выгнул брови, услышав отчаянное “Нет”. Что “нет”? Ему понравилось? Он не хочет забывать? Впрочем, и тот, и тот вариант довольно приятны, как ни посмотри.
А потом он сам приблизился ко мне и…
Я помнил лихорадочное избавление от одежды, мелькающие, крутящиеся перед глазами предметы, легкое головокружение, его ставшие мягкими и податливыми губы, его стоны и судорожные вздохи… Я помнил, как вошел в него и замер, забыв снова начать дышать, боясь сорваться, ощущая его напряженность, через пелену возбуждения глядя на его сдвинутые брови и плотно сжатые губы… А затем волны жара, сбившееся дыхание, острое наслаждение…
…мистер Пенниворф привычно приводит себя в порядок: разглядывает брюки и пиджак на предмет пылинок, смотрит, не смялась ли рубашка, все ли в порядке с воротничком, не сбился ли галстук.
-Ты на свете всех милее, всех приятней и добрее, - хихикаю я, наблюдая за его сосредоточенным осмотром. Он без слов запускает в меня подушкой, но прежде, чем она закрывает мне обзор, я вижу промелькнувшую на его лице улыбку.
-Нахальный лис, - фырчит мистер Пенниворф, уже пятидесятилетний мужчина с бесенятами в глазах, видимо, намекая на мою фамилию. Он почти ничуть не изменился, только волосы слегка поседели, и появилось чуть больше морщин.
-Вот это комплимент. Всем комплиментам комплимент, мистер Педант, - не остаюсь в долгу я. Судя по выражению его лица, он хочет запустить в меня еще чем-нибудь, но под рукой ничего не оказывается, поэтому он говорит:
-Мне надо встретить мистера Уэйна, - и уходит. Вот так запросто. Без прощаний и расшаркиваний ножкой.
Мистеру Уэйну уже давно не годик, не пять и даже не восемь, но Альфред все так же следит за ним, помогает, поддерживает. И, кстати, называет меня при нем “мистер Фокс”. Откуда я это знаю? Что ж, пусть это останется тайной на двоих. Моей тайной и тайной мистера Пенниворфа…
Направленность: слэш
Пейринг: Люциус\Альфред
Рейтинг: R
Жанр: romance, POV Люциуса
Размер: мини
Саммари: все в названии
Статус: закончен
Отказ от прав: Что не мое, то не мое, ога
Размещение: просьба сообщить
Enjoy the showМистер Пенниворф – идеальный дворецкий. Он сдержан в своих эмоциях и безукоризненно вежлив. Он ненавязчиво интересуется, принести ли хозяину превосходный черный чай наивысшего качества и стоит ли сегодня подавать ужин, ведь хозяин запланирован встречу на вечер в ресторане, хоть и сказал, что колеблется, действительно ли это необходимо или можно отменить.
Мистер Пенниворф иногда лучше самого хозяина знает, что ему нужно, но никогда в этом не признается. Разумеется.
Мистер Пенниворф обладает прекрасным чувством юмора, с улыбкой замечая, что обучился этому у своего хозяина. Хозяин на это улыбается и подкалывает верного друга: “Это невозможно, я же младше тебя”. На это мистер Пенниворф с привычной невозмутимостью и невероятной логичностью отвечает: “Когда я родился, мистер Уэйн, в мире не было того, что присутствует в нем в большом количестве сейчас. Я думаю, Вы подберете множество примеров и без моей помощи”. Как бы мистер Пенниворф ни отпирался, но у него есть особое правило в отношениях с хозяином – оставлять за собой последнее слово.
Мистер Пенниворф невероятно педантичен. Во всем. Во времени, в одежде, в соблюдении правил, в обращении… Список можно продолжать бесконечно.
Мистер Пенниворф всегда одет с иголочки. Что бы ни случилось, его одежда всегда безупречна. Белая рубашка (обычно без полосок и каких-либо других добавлений), черный пиджак, идеально по фигуре, сшитый на заказ; черные же брюки, отутюженные, гладкие, ровные; черные носки…
…возможно, они не являются чем-то сакральным для него, как принято считать, но не было еще ни одного случая, чтобы мистер Пенниворф потерял носок. Чтобы долго искал его по комнате или в невероятной спешке отыскивал предмет одежды в стиральной машинке, вдруг он прилип к стенке, и это осталось незамеченным? Его носки в идеальном порядке лежали в ящике шкафа. Всегда по двое. Неразлучные, словно закадычные друзья….
…и черные ботинки, лакированные, без единого признака грязи или другого непотребного материала на них.
Мистер Пенниворф всегда делает все точно в срок. Если он говорит, что чай будет готов через десять минут, то уже через двенадцать (две минуты на то, чтобы забрать чай, неспешно пройти в комнату хозяина и поставить поднос на низкий столик) мистер Уэйн сможет оценить прекрасный аромат, изумительный вкус и отменное для данного сорта качество.
Мистер Пенниворф терпеть не может, если часы, поставленные им самим именно на этом месте, сдвинуты хотя бы на миллиметр. Он каждый раз поправляет их, с переходящим все границы возможного терпением, особенно если знает, что их, в качестве беззлобной шутки, специально сдвинул хозяин. Просто потому, что его забавляла педантичность дворецкого и он любил наблюдать, как тот со сверхупрямством возвращает их на прежнее место (“Сорок градусов широты и тридцать градусов долготы”, - мысленно смеясь, отмечает про себя Брюс).
Мистер Пенниворф очень тактичен и умеет держать язык за зубами. Когда наступает тот самый день, он ничего не говорит. Он даже не спрашивает, куда уходит одетый в траурную одежду хозяин. Он просто протягивает ему заготовленные цветы, а в глазах плещутся печаль и сочувствие. Он не идет вместе с ним, а лишь ожидает его. Все так же готовый принять его в свои объятия, готовый поддержать, если потребуется.
Я познакомился с мистером Пенниворфом, когда устроился на работу в “Wayne Enterprises”. Тогдашний владелец – Томас Уэйн – с живейшим интересом выслушал меня, молодого техника с миллионом удивительных, невероятных проектов в голове. Естественно, у меня была только одна проблема: финансы. Как говорится, кушать хочется всегда, деньги лишними не бывают, ну и так далее, можете подобрать любую пословицу-поговорку, подходящую под мой случай. Я не стремился к славе, но (что греха таить) хотел, чтобы когда-нибудь мои изобретения оценили по достоинству. Хотя бы в принципе оценили. А еще, чтобы они приносили пользу людям. Но откуда у молодого человека, едва получившего необходимое образование, деньги? Мне нужен был спонсор. Мне нужна была работа. Я готов был работать под началом этого человека. Он мне нравился. Он был честным, добрым и открытым и искренне верил, что мир можно изменить к лучшему. И что именно он, коль у него есть такая возможность, должен поучаствовать в этом.
Компания “Wayne Enterprises” процветала, деньги, вопреки тому, как это часто бывало у богатых людей, не шли в карман владельцу, а вкладывались в благотворительные фонды, шли на благоустройство города и отдавались в помощь бедным. Я был рад работать в такой компании, я был рад изобретениям, которые я делал, потому что я знал, что мои творения будут использованы только во благо, ведь я делаю для мистера Уэйна (попутно прорабатывая свое только на бумаге), а он просто не способен на зло.
Однажды я спешил к Томасу, чтобы сообщить ему о своей новой идее, а заодно показать давно задуманное изобретение: “Акробата”. Находясь в состоянии крайнего возбуждения вследствие прилива творчества, я не замечал ничего вокруг и (разумеется) в кого-то врезался. Я упал, а вот мужчина, с которым я столкнулся, удержался на ногах и, более того, смог удержать поднос с чайным сервизом. Я мотнул головой и увидел протянутую мне руку. Я схватился за нее и поднялся. Низкий, приятный голос произнес:
-Мистер Фокс, полагаю.
-Откуда Вы знаете? – удивился я.
-Это моя обязанность, - уголок его губ чуть приподнялся, и, может быть, только я, человек с довольно богатым воображением, разглядел в этом легкую улыбку, а может, он всегда так улыбался, а я просто не знал, не привык.
-А Вы?
-Альфред Пенниворф, - церемонно представился он, недоумевающе уставившись на меня, когда я разулыбался чуть ли не до самых ушей. Эта церемонность мне почему-то показалось забавной.
-Приятно познакомиться, - я энергично пожал его руку, которую, оказывается, так и не отпустил.
-Вы к мистеру Уэйну, не так ли? – вежливо осведомился мистер Пенниворф. Весь он, казалось, был соткан из неукоснительного выполнения правил, безукоризненной вежливости и граничащей с безумием педантичности. Последнее четко прослеживалось в его последовавших за вопросом словах: - Нам следует поторопиться, чай для мистера Уэйна по причине нашей встречи задержан уже на минуту.
Он сказал это, даже не глядя на часы. Неужели он так четко чувствует время?
Его осанка была идеальной, взгляд – сосредоточенным, а одежда – безупречной. Надо полагать, он был дворецким.
Я кивнул, соглашаясь, и продолжил свой путь уже вместе с ним.
С той самой встречи я был абсолютно уверен, что Альфред проходил какие-то специальные курсы для дворецких. Для этой профессии он казался идеальным человеком, он превосходно исполнял свои обязанности и, кажется, был весьма доволен тем, что имел.
Мы разговаривали. Он был абсолютно согласен со мной, когда я говорил о том, как рад, что работаю на Томаса. Он тоже любил этого человека.
“Лучшего места и лучшего работодателя нельзя и пожелать”, - так он сказал когда-то. И он был совершенно прав.
Но однажды все мои наивные представления о том, где провел свои годы этот человек, оказались разбитыми в пух и прах.
Все произошло в тот день, когда я предложил ему посмотреть мои изобретения. Мистер Уэйн уехал по делам с женой, и у нас было свободное время. Увидев “Акробата” и внимательно выслушав обо всех его функциях и возможностях, он задумчиво произнес:
-Что-то вроде более легкой модели танка, только без оружия. Был бы весьма полезен для спецслужб.
-А вам-то откуда знать, Альфред? – засмеялся я. Я звал его “Альфред”. Он молчаливо и великодушно позволял мне эту фамильярность, сам же придерживался обращения “мистер Фокс”, то ли удерживая дистанцию, то ли из привычки к вежливости.
-Вообще-то, я служил в спецназе, - с усмешкой произнес он. У меня (в буквальном смысле) упала челюсть. Этот педантичный, “правильный” мужчина, который боится оставить лишнюю складку на одежде, когда-то изучал основы разведки и боролся с преступностью? Мое сознание отказывалось в это верить. В это просто невозможно было поверить. Неужели не осталось никакого отпечатка? Никакой, даже легкой, паранойи? Никаких навыков? Или он может полностью одеться еще до того, как догорит одна-единственная спичка? А с каким оружием он умеет обращаться? Он когда-нибудь убивал человека?
Столько вопросов разом появилось у меня в голове и образовало жуткую толчею, а мистер Пенниворф, кажется, искренне наслаждался выражением растерянности и замешательства на моем лице.
С того дня мы стали немного ближе. Я перешел на “ты”, как бесцеремонный хам, не спросив на то его разрешения, Альфред же скакнул с фамилии на имя, но все еще “вы”кал:
-Не желаете ли чаю, Люциус?
Альфреду было тридцать, он был явно старше, и я, честное слово, не мог понять такого его поведения, но никогда об этом не спрашивал. Пусть личные соображения останутся тайной, может, когда-нибудь и проговорится, сказал же он про спецназ.
У мистера Уэйна родился сын, и Альфред долгое время находился рядом с ним, особенно когда родителям маленького Брюса приходилось отправляться по делам. Я не влезал в это, с головой окунаясь в свои проекты и стараясь не думать о том, как остро мне стало не хватать этих простых, порою коротких, а порой и не слишком разговоров с ним. Неужели я так нуждался в общении с ним? Неужели я хотел уделять время не только науке?
Не то чтобы я был каким-то там ботаником, просто я действительно любил то, чем я занимался. И это всегда было для меня главным. А сейчас… смена приоритетов? Альфред стал для меня не просто знакомым, человеком, который тоже работает на Томаса. Он стал моим другом. Или же чем-то большим, а я просто не отследил это в себе самом? Так странно копаться не во внутренностях машин, а во внутренностях, причинах своего собственного поведения.
Но, когда, решительно обогнув стол, на котором стоял чай, заботливо принесенный для меня Альфредом, я склонился и поцеловал его (он сидел в кресле, как всегда, с идеально ровной осанкой, поглядывая то на меня, то на стол, то вокруг), он оттолкнул меня и посмотрел так гневно, что я захотел спрятаться в ближайший шкаф, хотя был далеко не мальчиком, которого в детстве пугали Бугименом.
-Что ты делаешь, Люциус? – от шока и негодования он, кажется, сам не заметил, как перешел на “ты”. Вот это я его потряс!..
-Как будто ты не знаешь, - я постарался улыбнуться, как ни в чем не бывало. Ух, и не повезет мне сейчас. Я старался не думать о том, что сейчас в его глазах я выгляжу как гей (впрочем, почему “как”, гетеросексуалы вряд ли целуют своих друзей того же пола, что и они сами) и что его, ожидая другой реакции, подозревал в том же самом.
-Но это… это… - впервые у мистера Пенниворфа, церемониального дворецкого, который всегда знал, что сказать, не находилось никаких слов.
-Послушай, Альфред, я… если тебе не понравилось, то ты можешь просто забыть об этом. И я забуду. Сделаем вид, что ничего не было, ладно? – по мере возможности спокойно проговорил я и удивленно выгнул брови, услышав отчаянное “Нет”. Что “нет”? Ему понравилось? Он не хочет забывать? Впрочем, и тот, и тот вариант довольно приятны, как ни посмотри.
А потом он сам приблизился ко мне и…
Я помнил лихорадочное избавление от одежды, мелькающие, крутящиеся перед глазами предметы, легкое головокружение, его ставшие мягкими и податливыми губы, его стоны и судорожные вздохи… Я помнил, как вошел в него и замер, забыв снова начать дышать, боясь сорваться, ощущая его напряженность, через пелену возбуждения глядя на его сдвинутые брови и плотно сжатые губы… А затем волны жара, сбившееся дыхание, острое наслаждение…
…мистер Пенниворф привычно приводит себя в порядок: разглядывает брюки и пиджак на предмет пылинок, смотрит, не смялась ли рубашка, все ли в порядке с воротничком, не сбился ли галстук.
-Ты на свете всех милее, всех приятней и добрее, - хихикаю я, наблюдая за его сосредоточенным осмотром. Он без слов запускает в меня подушкой, но прежде, чем она закрывает мне обзор, я вижу промелькнувшую на его лице улыбку.
-Нахальный лис, - фырчит мистер Пенниворф, уже пятидесятилетний мужчина с бесенятами в глазах, видимо, намекая на мою фамилию. Он почти ничуть не изменился, только волосы слегка поседели, и появилось чуть больше морщин.
-Вот это комплимент. Всем комплиментам комплимент, мистер Педант, - не остаюсь в долгу я. Судя по выражению его лица, он хочет запустить в меня еще чем-нибудь, но под рукой ничего не оказывается, поэтому он говорит:
-Мне надо встретить мистера Уэйна, - и уходит. Вот так запросто. Без прощаний и расшаркиваний ножкой.
Мистеру Уэйну уже давно не годик, не пять и даже не восемь, но Альфред все так же следит за ним, помогает, поддерживает. И, кстати, называет меня при нем “мистер Фокс”. Откуда я это знаю? Что ж, пусть это останется тайной на двоих. Моей тайной и тайной мистера Пенниворфа…
@темы: слэш, фанфик, альфред/люциус
-
-
16.01.2010 в 22:46-
-
16.01.2010 в 23:35Что в голову придет, то и пишу) Но если нравится, то это прекрасно) Всегда пожалуйста)
-
-
17.01.2010 в 11:24-
-
19.01.2010 в 03:58-
-
11.05.2010 в 11:28