Улыбайся (3 из 3)

[batman-slash]

Фэндом: «Бэтмэн» (The Batman)
Пэйринг: Бэтмэн/Джокер
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Ноу харм интендед, не бейте меня.
Комментарий: Извращенная страсть сводит с ума. А иногда заставляет сводить с ума другого.
Предупреждение: Мрачнятина, насилие, безумие. Слэш начнется не сразу, потерпите. Многое, если не все, навеяно фильмами Нолана, хотя образ Готэм-сити больше всего соответствует образу, выписанному в романе Роберта Асприна «Женщина-кошка».

Читать окончание

Прошло, должно быть, не меньше часа. Бэтмэну оставалось только гадать, чем занимался в это время Джокер – не исключено, что следил за своей жертвой с помощью какого-нибудь хитрого приспособления, но просто лежать и ждать чуда Брюс не мог. Скрипя зубами от боли, обливаясь под маской едким потом и смаргивая невольные слезы, Бэтмэн упорно пытался перевернуться на правый бок. Передатчик находился в боковой ячейке его пояса, замаскированный под одну из пластин. Устройство приводилось в действие с помощью простейшего механизма, мощный динамик автоматически модулировал громкость, благодаря чему передатчиком можно было пользоваться, не поднося его непосредственно к лицу. Единственная сложность заключалась в том, чтобы набрать на внешней панели восьмизначный код, что немыслимо сделать со связанными руками.

Вдоль стены на уровне плинтуса крепилась широкая металлическая лента. Когда-то ее привинчивали специальными шурупами, потом, когда какие-то из шурупов вылетели, загнали в отверстия длинные гвозди. Два или три гвоздя расшатались от времени, а может, изначально не были забиты аккуратно, и их шляпки выдавались из стены примерно на полсантиметра.

Следующие сорок минут прошли в мучительной, упорной, немой борьбе. Ценой невероятных усилий Бэтмэну удалось вплотную придвинуться к стене и лечь так, чтобы панель передатчика и торчащий гвоздь находились на одном уровне. Ноги в тесных захватах потихоньку немели, кистей рук он не чувствовал уже давно, но вывихнутое плечо как будто кто-то резал тупым ножом, по одному перепиливая нервы. Брюса мутило, перед глазами мигали точки и яркие изломанные линии, но Бэтмэн в нем усилием воли отсекал физические ощущения и продолжал набирать код. Несколько раз он промахивался мимо нужной цифры, приходилось изворачиваться еще сильнее, чтобы достать клавишу сброса, а затем начинать сначала.

Если Джокер наблюдал за его усилиями, он, вероятно, получал изощренное садистское удовольствие. Брюс был уже почти на грани обморока, когда негромкий звуковой сигнал, наконец, возвестил, что он добился цели. А когда знакомый и восхитительно нормальный голос комиссара ворчливо отозвался: «Гордон слушает», Бэтмэн позволил себе – всего на несколько секунд – блаженно прикрыть глаза.

– Ну, так что же, Бэтси? – напирал Джокер, вновь вырывая его из пучины воспоминаний. – Пожертвуешь своей гордостью ради спасения невинных или подпишешь им смертный приговор?

Белый, расчерченный квадратами потолок с мягко гудящими лампами дневного света качнулся перед глазами. Брюс Уэйн, известный мультимиллионер, беспечный ловелас, одинокий мальчишка на темной пустынной улице, готов был потерять сознание, но снова, спасая от падения, его ухватила за шиворот сильная рука в шипастой перчатке. Бэтмэн взял на себя определенные обязательства, будь они прокляты. Он не мог позволить невинным умереть.

– Сначала отпусти людей, – тихо потребовал Брюс.

Нарисованная бровь вопросительно поползла вверх.

– Свяжись со своими прихвостнями и прикажи им отпустить заложников.

– Дважды десять будет двадцать – начинаешь торговаться?

– Поди к черту со своими стишками. Или ты немедленно отпускаешь заложников и сообщаешь полиции, где бомба, или никаких сделок.

Джокер, похоже, несколько струхнул. Не то чтобы Бэтмэн поверил, что ему в самом деле удалось напугать маньяка, но Джокер как-то съежился, втянул голову в плечи и даже отступил на шаг, недоуменно мигая. Теперь он был похож на обиженного ребенка. Очередная маска?.. Выражения на раскрашенном лице сменялись с удивительной скоростью, перетекая одно в другое.

Молчание длилось примерно минуту, потом Джокер достал из кармана пальто переговорное устройство («Сколько у него там еще разных штучек?» – мимолетно подумал Бэтмэн) и, не отрывая взгляда от своего визави, произнес:

– Пайп, отбой. Отпусти овечек.

– Но, босс… – сквозь помехи проскрипело в ответ.

– Делай, что я сказал.

На другом конце рации что-то пробормотали, и собеседник отключился. Джокер выжидающе уставился в прорезь маски: дескать, смотри, я все сделал по-твоему. Брюс безрадостно усмехнулся.

– Думаешь, я настолько глуп, что поверю тебе на слово?

Маньяк скорчил очередную гримасу, смысл которой от Бэтмэна ускользнул, и снисходительно прищурился.

– Ты можешь поговорить с Гордоном сам. – Между разорванных губ сверкнули в усмешке крепкие желтоватые зубы. – Доставай свой хитрый передатчик.

– Бэтмэн? – удивленный голос комиссара показался Брюсу в его тесном закутке оглушительным. Морщась от боли, готэмский герой выдавил:

– Да, это я. Говори тише.

– Что слу…

– Нет времени объяснять. Набережная в заливе, девятый пирс, заброшенный танкер у старого дока. Джокер здесь, он вооружен и, похоже, окончательно спятил. Я ранен – не слишком серьезно, но самостоятельно передвигаться не могу.

Бэтмэн намеренно не акцентировал внимание на том, каким образом он попал в лапы Джокеру, но годы дружбы и совместной работы не прошли даром: комиссар понял его без слов.

– Я высылаю наряд.

Брюс снова поморщился.

– Лучше несколько. Они могут не справиться. Джокер совершенно съехал с катушек, он убивает всех, кто попадается ему на пути. Здесь было около десяти человек рабочих, этот ублюдок перестрелял их всех.

Вдалеке послышались шаркающие шаги, далеко разносящиеся по пустым коридорам. Хорошо, что на этом чертовом корабле никудышная звукоизоляция.

– Кажется, он возвращается…

– Полиция будет на месте минут через сорок, – коротко бросил комиссар, судя по звуку, параллельно снимая телефонную трубку. Отдав несколько односложных приказов, Гордон снова поднес рацию к губам и совсем тихо добавил:

– Держись.

Он знает. Он знал еще тогда… черт подери… Впрочем, теперь это не имеет абсолютно никакого значения. С непроницаемым лицом Бэтмэн снял с пояса передатчик, спасший в ту ночь его жизнь, и набрал код.

– Гордон слушает, – устало откликнулся знакомый голос.

– Это я.

– Бэтмэн? Слава богу! Мы не знали, что и думать. Что…

– Я нашел Джокера.

Неужели это его голос звучит так безжизненно? Вопросительный взгляд в сторону с удовольствием наблюдавшего за ним маньяка – и разорванные губы беззвучно зашевелились. Бэтмэн понял. Он умел разбирать по губам, а читать этого, казалось, было даже легче, чем всех прочих.

– Заложники все здесь. По крайней мере один из них убит, но большая часть, думаю, не пострадала. Бомба тоже здесь, в конференц-зале, замаскирована под плафон настенного светильника, второй слева от двери.

Пауза. Джокер продолжал свой беззвучный монолог, Бэтмэн следил за тем, как двигались его губы. Они как будто жили отдельно от изуродованного лица, и Бэтмэн смотрел, как они изгибались, смакуя слова, которые Брюс не повторит ждущему на линии Гордону даже под угрозой собственной смерти.

– Бэтмэн?.. Ты на линии?..

– Да.

Абстрагируйся, вычленяй только полезную информацию, все остального ты не видишь, не воспринимаешь, его просто нет. Джокера здесь нет, с тобой говорит обычное автоматическое звуковоспроизводящее устройство.

– Они сейчас отпустят заложников, встречайте их у главного входа. Бандитов около пятнадцати человек, возможно, они попытаются смешаться с заложниками. Делайте с ними, что хотите…

Бэтмэн мысленно чертыхнулся, отбрасывая уже готовое сорваться с языка продолжение чужой фразы, которое он, разумеется, не собирался повторять. Джокер уже подмигивал ему, намекая, что время вышло. Заканчивать разговор не хотелось: голос Гордона казался ему единственным островком безопасности в океане всеобщего безумия, в котором Бэтмэн тонул без всякой надежды на спасение. Так тонет человек, упавший за борт корабля ледяной февральской ночью, в зимнем пальто и тяжелых, тянущих на дно ботинках.

Последняя формальность.

– Джеймс… пусть никто не заходит в здание еще три часа. Это его условие.

– Но почему…

Джокер сделал такое движение, с каким складывают вытянутую антенну радиоприемника. И Бэтмэн послушно отключил связь, оборвав комиссара на середине фразы. Гордон беспокоится за него. Гордон знает, какой ценой он купил свободу заложникам. Когда пройдут эти три часа и Бэтмэн выйдет из здания – если выйдет, – он уже не сможет больше спокойно, как раньше, смотреть комиссару в глаза.

Шаркающие шаги, все ближе и ближе. Джокер обожал носить длинноносые, почти клоунского фасона туфли, причем на два размера больше, чем нужно. Возможно, он был не так уж уродлив под всеми этими слоями грима и бесформенной одежды, но предпочитал прятаться за ними, скрывая свое настоящее лицо. Ему нравилось, когда волосы висели зелеными клочьями, скатавшиеся белила на коже создавали полную иллюзию облезающих струпьев, а мятое пальто, наверняка с чужого плеча, придавало сходство то ли с бездомным, то ли с городским сумасшедшим.

Интересно, за что он себя так? Мстит себе и всему миру за свои шрамы?

Бэтмэн с возмущением отогнал предательскую мысль.

Выключать передатчик уже не было времени: если Джокер застанет пленника за столь своеобразными телодвижениями, он мгновенно сложит два и два. Поэтому Бэтмэн попытался принять первоначальное положение, насколько это было возможно, скрипя зубами от боли. Только не застонать… Комиссар все еще был на другом конце передатчика, Бэтмэн осознавал это каким-то седьмым или десятым чутьем, хотя не слышал ни звука. Брюс не знал, будет ли ему легче вынести то, что предстояло вынести, если Гордон разделит это с ним, пусть даже и на таком далеком расстоянии.

Пальцы Джокера впились в бронированные плечи. Это не было больно, но Бэтмэн не привык, чтобы кто-то хватал его так бесцеремонно. Подавив желание стряхнуть с себя жадные руки, Брюс попытался сосредоточиться на мигающем глазке камеры. Камеры, беспощадно фиксирующей все, что происходит и будет происходить в подсобке в ближайшие часы. Порнофильм для частного просмотра. Если постоянно об этом думать, можно сойти с ума.

– Расслабься, Бэтси, – гортанно прошептал Джокер куда-то ему в капюшон, туда, где должно было находиться ухо. – Я не сделаю тебе больно.

– Ты ублюдок.

Влажные губы скользнули по его подбородку и замерли в уголке рта. Брюс вздрогнул. Он вдруг почувствовал себя голым и беззащитным, невзирая на плащ и броню, как будто Джокер сорвал с него личину Бэтмэна, не срывая маски. Снял все его многочисленные защитные покровы, обнажая нервы.

– Мне не нужно видеть твое лицо, чтобы понять, что ты собой представляешь, – как будто в ответ его мыслям пробормотал Джокер. – Не так важно, кто ты есть, – гораздо важнее, кто ты такой. Ты маленький мальчик, заблудившийся в темноте и придумавший Бэтмэна, чтобы не было так страшно.

«Да он меня просто-напросто обрабатывает! – со злостью подумал Брюс. – Воображаешь себя великим психологом, да, Джокер? Надеешься, что я поддамся и потеряю над собой контроль? Не дождешься!»

– Ты нравишься мне таким… Сильным и беззащитным одновременно. Это возбуждает. Ну, посмотри мне в глаза и скажи, что я не прав.

Брюс действительно посмотрел ему в глаза – трезвые и жадно блестящие – и негромко уронил:

– У тебя изо рта воняет.

Эта фраза разрушила соткавшуюся вокруг них атмосферу страсти – или, скорее, извращенно-гротескного ее подобия. Джокер дернулся так, будто его ударили, и, почти сразу овладев собой, сам отвесил Бэтмэну размашистую пощечину. Голова Брюса мотнулась, но боль только еще сильнее отрезвила его. Одарив маньяка иронической усмешкой, Бэтмэн скрестил руки на груди. Он снова чувствовал себя цельным и защищенным.

– Скучал по мне, Бэтси? – промурлыкал Джокер, наклоняясь над ним. Видимо, выражение лица Бэтмэна было красноречивее всяких слов, потому что Джокер, мелодраматически нахмурившись, понес какой-то бред. Брюс не очень прислушивался, лихорадочно соображая, каким образом можно потянуть время и дождаться полиции, а потому не сразу заметил, что рука в шерстяной перчатке уже не теребит конец перекинутого через плечо Джокера шарфа, а лениво скользит по бронированному костюму, повторяя все изгибы. Слой брони слишком плотен, чтобы в прямом смысле ощутить прикосновение, однако Бэтмэн вздрогнул.

Ухмылка Джокера стала шире. Его ладонь лениво путешествовала по телу Бэтмэна, намеренно задерживаясь в тех местах, которые не принято называть вслух в приличном обществе. Брюс изо всех сил старался держать себя в руках, но трудно лежать спокойно, когда, пользуясь твоей беспомощностью, тебя самым банальным образом лапает вооруженный маньяк.

Нет, просто вооруженный маньяк – еще полбеды. Гораздо хуже, когда тебя лапает Джокер собственной персоной.

– Стащить бы с тебя этот дурацкий костюм… – бормотал между тем упомянутый маньяк, продолжая шарить руками по телу Бэтмэна, но теперь в его движениях чувствовалось раздражение, а не страсть. – Как же он расстегивается?

Бэтмэн только еще плотнее сжал губы, не снисходя до ответа.

– Какой же ты упертый, – обиженно протянул Джокер, приподнимая домиком жирно нарисованные брови. – Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Нет? Ну и ладно, посмотрим, как ты запоешь через пару часов. Боль скоро станет невыносимой, Бэтси, и ты будешь умолять меня развязать тебя – на любых условиях.

Брюс скрипнул зубами. Теперь эта тварь будет его шантажировать… Ничего, люди Гордона скоро будут здесь.

И найдут его связанным и беспомощным, возможно даже раздетым или, что хуже всего, без маски. Брюс содрогнулся, представляя себе газетные заголовки. «Тайна Бэтмэна раскрыта!» «Сбежав с заседания совета директоров, мультимиллионер Брюс Уэйн облачался в маскарадный костюм и выходил на ночные улицы Готэма вершить справедливость». «Комиссар Гордон заявил, что не имеет никакого отношения к раздутой вокруг Бэтмэна шумихе». «Брюс Уэйн найден на заброшенном танкере в разорванном костюме Бэтмэна – стилизация или случайность?» «Нетрадиционные развлечения самого непредсказуемого преступника». «Самый знаменитый готэмский герой был изнасилован?»

Джокер, похоже, отгадал его мысли.

– Не бойся, Бэтси, здесь тебя никто не найдет. Здесь только ты и я. – Он погладил Бэтмэна по щеке. – Я подожду, пока ты не станешь сговорчивей.

Джокер смотрел на него снизу вверх, обиженно хлопая глазами.

– Какой же ты все-таки невыносимый зануда! Даже ради спасения заложников ты не можешь быть чуточку полюбезнее. Не могу видеть твою угрюмую физиономию!

– Не можешь, так не смотри, – огрызнулся Бэтмэн.

В круглых глазах зажглись нехорошие огоньки. Огоньки подступающего безумия.

– Я велел тебе улыбаться! – пронзительно взвизгнул Джокер, потрясая кулаками, в одном из которых все еще был зажат детонатор. Бэтмэн подумал, что прошло достаточно времени, чтобы полиция успела отвести заложников на безопасное расстояние, а значит, при взрыве никто не пострадает. Никто, кроме них двоих – подсобка находилась как раз под конференц-залом. Зная Джокера, можно предположить, что мощности бомбы хватит, чтобы разнести здесь все в дребезги и разорвать их тела в клочья. Возможно, это не самый худший вариант, рассудил Брюс, но Бэтмэн тут же мысленно приказал своей дневной ипостаси заткнуться. Он пока не планировал умирать.

– Улыбайся! – продолжал визжать Джокер, наступая на него. – Делай вид, что все в порядке, всем плевать, что у тебя на душе! Покажи всем свою уверенность и коммуникабельность – и прочий бред, который печатают в рассыпающихся на странички учебниках для начинающих менеджеров. Американский образ жизни, золотая мечта! Покажи, что ты готов ее исполнить! В тюрьме, в дурдоме, в изоляторе, в больнице – улыбайся! Ведь еще не все потеряно, и ты продолжаешь оставаться членом нашего замечательного общества, черт бы его побрал!

Бэтмэн молчал, обескуражено моргая. Джокер снова подошел к нему почти вплотную, вращающиеся безумные глаза сверкали в нескольких сантиметрах от его лица. Сзади громоздились штабелем картонные коробки, отступать дальше было некуда.

И Брюс не стал отступать. Вместо этого он отшвырнул от себя Бэтмэна, его мысли, его тревоги, его ответственность и его предрассудки – и остался один на один с наступавшим на него существом. А когда существо вцепилось ему в плечи и жадно завладело его ртом, Брюс не сопротивлялся.

Это походило на локальный взрыв – если бы у него возникла охота подбирать метафоры. На этот раз он не успел стиснуть зубы, язык Джокера легко проскользнул между ними и ловко сплелся с его языком. Наглые, уверенные движения; маньяк прекрасно знал, что делать. Это было форменное сумасшествие, и Брюс в какой-то момент отдался накатившей волне, позволяя ей накрыть себя с головой.

Почувствовав ответное движение губ, Джокер обхватил голову Бэтмэна, продолжая его целовать. Грозный борец с преступностью беспомощно пошатнулся, упираясь спиной в коробки, и Джокер жадно прижался к нему. Они сейчас напоминали вампира и жертву: необычно молчаливую, как будто загипнотизированную жертву и растрепанного, обитающего где-нибудь в водосточной трубе или в канализационном коллекторе вампира. Впрочем, никто не мог их увидеть, только под потолком бесстрастно мигал огонек камеры.

А потом над их головами глухо ухнул взрыв.

Издалека доносился вой полицейских сирен. Металлические переборки отражали звуки, перебрасывали их по пустым коридорам и искажали до неузнаваемости, но этот вой Бэтмэн не спутал бы ни с чем. Блаженное спокойствие охватило его, захотелось запрокинуть голову и смеяться, как идиот.

Джокер свистяще выругался.

– Легавые! Ах, как не вовремя! Это ведь ты их вызвал, Бэтси?

Бэтмэн молча смотрел на него.

– Ты как-то изловчился с ними связаться и объяснить, где тебя искать. Думаешь, перехитрил меня? Напротив, это навело меня на кое-какие мысли…Интересно, в каком виде они тебя найдут?

Металлический, искаженный мегафоном голос потребовал сдаваться и выходить с поднятыми руками. Разумеется, на Джокера этот призыв не произвел ни малейшего впечатления: маньяк задумчиво щелкал предохранителем извлеченного из внутреннего кармана пистолета. Пистолет выглядел не опасным, почти игрушечным, но с Джокером ничего нельзя знать наверняка.

– Минут пятнадцать у нас еще осталось. Что скажешь, если я сейчас вспорю твой чертов костюм и посмотрю, что там у тебя под ним? Боишься? Вижу, что боишься… Но нет. Я слишком долго мечтал об этой минуте, чтобы сделать все впопыхах.

Брюс почувствовал вдруг, что очень устал. Хотелось закрыть глаза и отгородиться от происходящего, не видеть ни Джокера, ни тех, кто скоро ворвется сюда, чтобы его освободить. Будь он исключительно Брюсом Уэйном, возможно, он бы так и поступил, но Бэтмэн не мог позволить себе потерять контроль над ситуацией.

Именно Бэтмэн заметил узкую тень, скользнувшую вдоль стены. Он сразу же отвел глаза, чтобы не выдать того, кто медленно крался вдоль переборки, ни случайным проблеском интереса в глазах, ни расширившимися зрачками. Брюс даже постарался прислушаться к тому, что бормочет над ухом Джокер, – лишь бы не подставить неизвестного спасителя. Кто бы это ни был, он все равно будет спасителем.

Подсобка содрогнулась, сверху посыпалась строительная пыль. Бэтмэн покачнулся, но устоял на ногах, рефлекторно прижимая к себе Джокера. С грохотом упала стоявшая в углу связка штативов. По потолку пробежала косая трещина. Пирамида ящиков и коробок опасно закачалась, и Бэтмэн оттолкнул Джокера к двери, поспешно отступая сам. Известка припорошила черный капюшон и укрытые плащом плечи, придавая ему несколько гротескный вид, но отряхиваться было некогда.

Джокер, растрепанный и тоже присыпанный известковой пылью, стоял, прислонившись к стене, и тупо смотрел в пространство. Неуклюже встряхнулся, словно большая птица, и обнаружил, что все еще сжимает в руке детонатор. Поймав мечущий молнии взгляд Бэтмэна, маньяк отчаянно замахал руками.

– Это не я! Клянусь, не я!..

В пустом здании затихало глухое эхо взрыва. По крайней мере, Бэтмэн надеялся, что в банке уже было пусто. Полицейские должны были успеть вывести людей, а зная Гордона, можно было рассчитывать, что в течение тех трех часов, которые Бэтмэн у него попросил, комиссар никого больше в задние не пустит. Даже саперов.

Но кто же тогда активизировал бомбу?

– Это не я… – повторил Джокер, глядя куда-то мимо него. Трещина на потолке разрасталась, угрожающе потрескивали ломающиеся перекрытия.

Бэтмэн принял решение. Сила взрыва покорежила внутреннюю стену и перекосила дверь, штыри, на которых она крепилась, частично вышли из стены. Бэтмэн выбил ее несколькими решительными ударами, схватил Джокера за шиворот и вышвырнул его в коридор. Лампы не горели, пол был усыпан обломками легких потолочных панелей, тут и там свешивалась оборванная искрящая проводка.

Бэтмэн снова схватил Джокера за воротник пальто и потащил за собой по коридору. Тот не сопротивлялся, обмякнув в железной хватке готэмского героя, еле перебирал ногами, загребая туфлями мусор. Лестница почти не пострадала, и Бэтмэн легко втащил Джокера наверх, обратно на сцену.

В демонстрационном зале было все искорежено. В воздухе плавал густой дым, резкая вонь горящего пластика ела глаза. Узкие язычки пламени еще плясали на остовах снесенных взрывной волной кресел, массивная люстра обрушилась в центр зала, погребая под собой остатки обстановки. Профессионально оценив повреждения и прикинув, как скоро собирается рухнуть потолок, Бэтмэн поволок за собой Джокера дальше – прочь из зала.

Еще один длинный коридор с обгоревшими стенными панелями, в дальнем конце мигает одинокая лампа. Выбравшись на лестницу, Бэтмэн остановился в задумчивости. Кто бы ни активировал бомбу, он может до сих пор находиться в здании, если, конечно, не погиб при взрыве. Возможно, это полицейский или сапер, но возможно также, что кто-то из бандитов. Скажем, успел спрятаться и решил наказать продавшего их главаря. Нельзя оставлять его здесь, он может быть опасен – возможно, в здании заложены и другие бомбы, – или ранен. В любом случае, этого человека надо найти. Но что делать с Джокером?..

Тот, словно почувствовав мысли Бэтмэна, подобрался. На лестничной площадке было темно, в единственное окно с чудом уцелевшим стеклом было видно, что уже наступил вечер. По стенам и потолку метались голубые и алые огни полицейских мигалок, вдалеке надрывалась пожарная сирена. Звук приближался, нужно было что-то решать.

Бэтмэн медленно выпустил воротник фиолетового пальто. Джокер выпрямился, отряхнулся, круглые темные глаза снова смотрели на готэмского героя с легкой издевкой, но все безумие ушло из них, как будто его там никогда не было. На Бэтмэна смотрел абсолютно нормальный, психически здоровый человек. Умный, проницательный, ироничный. Безжалостный. Абсолютно нормальный негодяй.

В этих глазах была насмешка, торжество – и жадное желание.

Тень скользнула по стене влево и исчезла из поля зрения Бэтмэна. Он старался не смотреть, но все равно, почти против собственной воли, косил на нее глазом. Джокер между тем продолжал разглагольствовать, мешая в своих рассуждениях «никчемных уличных карманников», Аркхэм, «паршивых копов», «ничтожных обывателей» и еще что-то в том же духе. Бэтмэн попробовал шевельнуться, проверяя, насколько серьезно онемели конечности. Когда незнакомец обнаружит свое присутствие, Брюс собирался оказать ему всю посильную помощь. Впрочем, если судить по той боли, которая пронзает вывихнутое и наверняка опухшее под бронекостюмом плечо, толку от него будет немного.

Неизвестный остановился в густой тени за углом, как будто выжидая. Обострявшийся в минуты опасности слух Бэтмэна уловил едва слышный шорох извлекаемого из кобуры пистолета и сдерживаемое пыхтение: похоже, незнакомец был не очень-то тренирован.

Красноречие Джокера, наконец, иссякло. Задумчиво водя ладонью по бронированной груди Бэтмэна, он чуть склонил голову набок, будто прислушиваясь к чему-то. К вою сирен? К тяжелому дыханию за углом? По разорванным губам блуждала улыбка, жутковатая и мечтательная одновременно. Так маньяки с нежностью думают о том, как будут отрезать голову своей жертве и отделять плоть от костей.

Нервы неизвестного не выдержали.

– Полиция Готэма, не двигаться!

Бэтмэн пребывал в полной уверенности, что ничто на свете не способно его удивить, однако при звуке этого голоса у невозмутимого борца с преступностью в буквальном смысле отвалилась челюсть.

Это был комиссар Гордон, в своем кургузом коричневом пиджаке с нелепо торчащими из слишком коротких рукавов руками, в мешковатых брюках с тщательно отглаженной стрелкой. Растрепанный, со сползающими на нос очками и с табельным пистолетом, нацеленным Джокеру точно в лоб.

– Ни с места! – повторил комиссар, на этот раз громче и увереннее.

Маньяк издевательски воздел руки. Вытертые рукава фиолетового пальто, шерстяные перчатки. Луч фонарика, зажатого в левой руке, уткнулся в потолок. При этом Джокер все равно продолжал смотреть не на нового противника, а на связанного Бэтмэна.

– Отойди от него, – решительно приказал Гордон, махнув пистолетом в сторону.

– Решили заглянуть на огонек, комиссар? – осклабился маньяк и мерзко подмигнул. – Не желаете присоединиться? Я не буду ревновать.

Гордон непонимающе моргнул, Бэтмэн вздрогнул. Сейчас этот ублюдок начнет нести вздор, стараясь смутить комиссара и сбить его с толку, а едва Гордон отвлечется, нанесет удар. Очень хотелось, чтобы Джеймс просто нажал на курок, не дожидаясь окончания очередной тирады. Просто убил мерзавца, прежде чем тот распустит свой поганый язык. Бэтмэн сам испугался силы этого желания.

Джокер продолжал похабно ухмыляться. До комиссара, наконец, дошло, что тот имел в виду, намечающаяся лысина чуть порозовела.

– Держи руки так, чтобы я их видел. И отойди в сторону. Медленно.

Чтобы отойти, нужно сначала подняться: Джокер все еще сидел на корточках на полу. Не опуская рук, маньяк начал вставать, глядя куда-то Гордону за плечо. Комиссар обладал достаточным опытом, чтобы не попасться на такую примитивную уловку, но когда глаза Джокера вдруг расширились и метнулись влево, Гордон невольно проследил за его взглядом. Этой секунды маньяку хватило, чтобы резко взмахнуть руками и выронить что-то из рукава на пол.

К потолку рванулись клубы зеленого дыма. Гордон прикрыл рукой рот и нос и выстрелил, но там, куда он целился, Джокера, разумеется, уже не было. Несколько беспорядочных рывков в разные стороны, с пистолетом наизготовку, – ничего.

– Поздно, он уже удрал, – хрипло сказал Бэтмэн.

Дым разъедал глаза. Кашляя и размазывая слезы, комиссар ощупью нашарил злополучный ящик, опустился на колени и принялся резать складным ножом веревки, глубоко врезавшиеся в опухшие запястья Бэтмэна. Пистолет здорово мешал ему, и Гордон положил его на пол перед собой.

Дымовой шарик продолжал чадить. Каждую секунду Брюс ожидал, что вот-вот из клубов дыма появится знакомая сутулая фигура и набросится на комиссара сзади, однако все обошлось. Веревки, наконец, лопнули, и Бэтмэн, поддерживаемый Гордоном, кое-как сел. С захватами на ногах пришлось провозиться гораздо дольше, при этом обоих сотрясали отчаянные приступы кашля. Обычно Бэтмэн, помимо прочих вещиц, носил с собой миниатюрный респиратор, но все его вещи уплыли вместе с Джокером.

Это имя вызвало в затуманенном мозгу тупой приступ ненависти. Джокер заплатит. Плевать на репутацию, плевать на принципы – этот ублюдок сдохнет, и, по возможности, медленно. И пусть они потом делают, что хотят.

– Что у тебя с плечом?

– Вывихнул, – коротко ответил Бэтмэн, не желая вдаваться в подробности. Повисло неловкое молчание.

– Джеймс…

– Не стоит, – так же лаконично отозвался комиссар. Несколько раз Бэтмэн спасал ему жизнь. Это, а также все те годы, что герой в маске боролся за безопасность Готэма, стоит нарушения должностной инструкции. Приказ по возможности выяснить, кто скрывается под маской Бэтмэна, поступил восемь месяцев назад из офиса мэра – в неофициальной, но оттого еще более категоричной форме. Когда придет время составлять отчет о сегодняшней облаве, Гордон напишет, что случая не представилось. И никто ничего не узнает. Просто еще одно обязательство, связавшее старых друзей.

– Мой автомобиль на месте? – после непродолжительного, на этот раз менее неловкого молчания спросил Бэтмэн.

– Там, где ты его оставил. – Комиссар усмехнулся. – Твой бронелимузин и взрывом не разнести. Проводить тебя?

– Сам дойду, – отозвался Брюс, уже обдумывая возможные пути отступления. Ясно, что в таком состоянии гоняться за Джокером он не сможет, да и на глаза полиции попадаться не стоит.

– Тебе нужна медицинская помощь.

– Знаю. Ничего, у меня есть… к кому обратиться.


В этот момент ожила прицепленная к поясу Гордона полицейская рация. Высокий, совсем мальчишеский голос взволнованно сообщил:

– Вижу подозреваемого! – Мальчик, видимо, только что из полицейской академии, называл Джокера «подозреваемым». – Он удаляется в сторону моста.

– Огонь на поражение, – коротко скомандовал комиссар.

Несколько минут они с Бэтмэном молча слушали беспорядочные крики и стрельбу, доносящиеся из динамика, потом уже другой, более солидный голос сказал:

– Все.

– Доложите по форме, – облизнув губы, потребовал Гордон.

– Мы сняли его, комиссар. Преступник, по всей видимости, получил ранение и сорвался с моста. Тело придется доставать из залива, необходимо ваше распоряжение. Комиссар?..

– Ну что, Бэтси, обойдемся без патетических сцен прощания?

Бэтмэн нахмурился.

– Не думай, что я отпущу тебя. Твое место в тюрьме.

– Ну Бэтси, не будь таким занудой! Я же ничего особенного не сделал.

– Ты сегодня убил человека, возможно, не одного. Не говоря уже обо всех остальных твоих подвигах.

Джокер насмешливо заломил брови и демонстративно сделал шаг назад. В тот же миг пальцы Бэтмэна железной хваткой сомкнулись на его руке повыше локтя. Маньяк трепыхнулся было, но тут же понял, что это бесполезно. Жалобно замигал.

– Бэтси…

Не обращая внимания на писк и гримасы, Бэтмэн поволок его вниз по лестнице. В операционном зале царил погром, устроенный, должно быть, подручными Джокера, отбивавшимися от полицейских. Перевернутые столы и информационные стенды, разбитые дисплеи, дырки от пуль на стенах. Кровавые брызги на полу. Чья это могла быть кровь: преступников, полицейских, заложников?

Джокер послушно перебирал ногами, как будто и не думая сопротивляться, однако Бэтмэн почему-то потащил его не к стеклянным дверям, за которыми мелькали огни полицейских мигалок, скрежетали рации и мелькали неясные силуэты, а к дальнему служебному выходу.

Дверь с золотистой табличкой поддалась легко, хотя Бэтмэн уже приготовился ее вышибать. Она вела через узкий коридор и фойе с креслами для курящих сотрудников прямиком во внутренний двор. Там не было полиции, одинокий фонарь бросал вниз слепяще-желтый сноп света. Бэтмэн остановился у стены из щербленного кирпича и разжал пальцы.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Джокер подался вперед и привстал на цыпочки. Губы Бэтмэна по-прежнему были жесткими и неподатливыми, но все-таки чуть шевельнулись в ответ. Этот холодный поцелуй длился секунд двадцать, потом Бэтмэн отстранился, отступая прочь из купола света.

Джокер окинул его изучающим взглядом. В чуть прищуренных глазах Летучего Мыша нельзя было прочитать ни одной мысли, и это нервировало. Джокер привык импровизировать, да, но при этом всегда опирался на опыт и знание человеческой природы. Ах уж эта человеческая природа, такая грязная, жадная и такая предсказуемая. Даже у лучших представителей человеческого рода. Бэтмэн был из лучших – но и он всегда оставался чертовски предсказуем. До тех пор, пока не ответил на поцелуй.

Теперь Джокер чувствовал себя совершенно растерянным. Темный костюм, непроницаемая маска, непроницаемые темные глаза. Не так важно, кто скрывается за всем этим камуфляжем, гораздо важнее, о чем он думает, этот загадочный Ужас, Летящий На Крыльях Ночи, черти бы его побрали. Прикидывает, как бы половчее спихнуть его полиции и чем пригрозить, чтобы не болтал о том, что произошло в банке? Но Джокер – маньяк, по крайней мере, для готэмской полиции и обывателей. Он не боится никаких угроз – в этом его преимущество, и Бэтмэну об этом прекрасно известно.

Джокер сделал осторожный шаг назад, каждую секунду ожидая, что черная тень прыгнет, повалит, прижмет к земле и скрутит, не обращая внимания на вопли протеста. Он уже практически чувствовал позвоночником неумолимую тяжесть бронированного тела, а щекой – шероховатую поверхность асфальта. Но темная фигура оставалась недвижима. Еще шаг. И еще один. Бэтмэн не двигался. Да что это с ним? Язвительное «Столбняк?» так и рвалось с языка, но чутье подсказывало Джокеру, что заговорить сейчас будет фатальной ошибкой. Нарушив неосторожным словом установившееся между ними хрупкое равновесие, он рискует не только оказаться на земле, с заломленными руками, а чуть позже – в чреве полицейского фургона. Он рискует гораздо большим. Чем именно, Джокер пока еще не знал. Но он это выяснит – сразу же, как только окажется в безопасности.

Еще несколько шагов в темноту. Черная тень колыхнулась, но не угрожающе (уж в этом-то Джокер разбирался), а как будто недоуменно – или, наоборот, предупреждающе. Правильно – во всяком случае, он надеялся, что правильно, – истолковав намек, Джокер резко рванул с места и во все лопатки припустил в темноту.

Непроглядная серая муть перед глазами, ледяная вода захлестывает с головой. Где-то наверху, невообразимо далеко, мечется ускользающий свет. Это шарят по воде фонари полицейских катеров. Они ищут тебя. Они найдут тебя. Ныряй глубже, Джокер, и, может быть, ты выживешь.

Колыхающиеся стебли каких-то подводных растений. Черные ржавеющие остовы старых пирсов и отслуживших свой век такелажных приспособлений. Смотри не врежься в них, не запутайся ногами в живой сети, не то уже никогда не выберешься на поверхность.

Неровное дно, затянутое илом, усыпанное консервными банками, какими-то железками и прочим мусором. Сквозь толщу воды не слышно воя сирен, но ты знаешь, что они воют, как голодные псы, обложившие зверя. Этот загнанный зверь – ты.

Пузырьки драгоценного воздуха уходят вверх.

Они подумают, что ты утонул. Что тебя затянуло в турбину, что твое тело слопали рыбы, что его смыло в океан. Это не главное, главное – он подумает, что ты утонул. И… что? Обрадуется, что не придется марать руки самому? Поблагодарит судьбу за нежданный подарок? Он ведь наверняка теперь мечтает тебя убить. Или, напротив, огорчится? Черт, только ради того, чтобы узнать это наверняка, стоит остаться в живых.

Черные тени колышутся, словно полы плаща. Блики света вместе с полицейскими катерами, полицейскими сиренами и полицейским же, мать его, правосудием остались далеко позади. Теперь вокруг была только тьма. Джокер не очень уверенно чувствовал себя во тьме – в конце концов, она была не его союзницей, сам он всегда предпочитал шумную публику и блеск софитов.

Лопай, что дают, Джокки, малыш. Может быть, темнота и его территория, но тебе все равно придется учиться играть в его тылу.

Резкий удар о неожиданно вынырнувшую из темноты железную сваю. Если бы было чуть посветлее, можно было бы увидеть мутное пятно крови в воде. Хватит, поиграли. Выплывай, приятель. Если ты еще можешь выплыть. Если ты еще успеешь, пока руки леденеют, пока воздух в легких есть. Два, четыре, восемь, шесть – жизнь уходит с пузырьками, труп на дно железом канет, твою душу съест вода. Он – не вспомнит никогда.

Было чудное свиданье – задержи теперь дыханье. Там вода и здесь вода – в мертвых легких пустота. Раз, два, три, четыре, пять, все мучительней всплывать. Омут там, а здесь теченье – вот такое приключенье, если сможешь – повтори. Где-то светят фонари, где-то город и машины – ты плывешь, как одержимый, пятна крови на воде – ты не видишь в темноте. Будут крики, будут стоны, если ты сейчас утонешь – не услышишь никогда. Ну-ка, сосчитай до ста – вот и берег, скоро, скоро содрогнется этот город. Если он так любит тьму – ты понравишься ему. Через город – старым нищим, пусть утопленника ищут – все забыто, все прошло, труп теченьем унесло…

* * *

Бэтмэн молча стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел в темноту. Наверное, он должен был чувствовать себя победителем – ведь заложники спасены, или, наоборот, побежденным – преступнику, не без его собственного молчаливого содействия, удалось удрать. Но Бэтмэн чувствовал только сосущую пустоту.

Дверь за спиной пинком распахнули. Даже не оборачиваясь, Брюс знал, кто это, и не изменил позы, пока комиссар Гордон не появился в его поле зрения: растрепанный, с пистолетом, одной рукой поправляя сползающие на нос очки. Гордон не был создан для оперативной работы, его коньком было построение сложных многоходовых схем за столом в своем тесном, прокуренном кабинете, расшифровка разрозненных обрывков информации и создание из них единственно верной гипотезы, которая приведет к преступнику.

– Джокер?.. – осторожно спросил комиссар, опуская пистолет.

– Удрал, – коротко ответил Бэтмэн.

Снова повисло молчание. Гордон неуклюже убрал пистолет в кобуру, пригладил растрепанные волосы. Это был второй раз, когда он решил лично принять участие в аресте, и снова операция провалилась. На этот раз – по совершенно непонятной причине. Комиссар пристально вгляделся в блестевшие под маской глаза – и впервые за все годы их дружбы Бэтмэн отвел взгляд.

Джеймс Гордон не был дураком, он прекрасно понял, почему Джокер отпустил заложников и что означала просьба Бэтмэна не входить в здание. Три часа еще не истекли, и полиция пока не решалась нарушить указание грозного Бэтмэна, повторенное не менее грозным комиссаром. Гордон пошел один, с табельным пистолетом, который явно не привык доставать из кобуры, – без сомнения, для того, чтобы избавить Бэтмэна от страшной участи, уготованной для него маньяком.

Долгое общение с ряжеными героями может быть опасно – ты заражаешься их героизмом.

– Джеймс…

– Федералы влезли в это дело с ногами, – перебил комиссар, глядя в сторону. – Они уже на месте и ждут подкрепления, чтобы войти в здание. Крысы в стильных костюмах, ни за что не полезут под пули, если их не будет по меньшей мере в пять раз больше, чем преступников. Мне уже заявили, что я не имел права затевать операцию такого масштаба под свою личную ответственность. Когда они узнают, что операция провалилась… Тебе лучше не попадаться им на глаза.

Бэтмэн кивнул. Он уйдет сейчас. Нет смысла что-то говорить, придумывать оправдания – они все равно будут ложью. Пожалуй, впервые в жизни он оказался в ситуации такого явного, безнадежного проигрыша. Маленькое утешение состояло в том, что, по крайней мере, остались живы люди. Что же касается всего остального… Он упустил опасного преступника, нанес серьезный урон своей репутации, возможно, навсегда потерял старого и практически единственного друга.

Но самое страшное, что в глубине души Брюс вовсе не чувствовал себя проигравшим. Обессиленным, опустошенным, потерявшим привычные ориентиры – но впервые за много лет по-настоящему цельным. Брюс Уэйн и его альтер эго больше никогда не будут вести между собой утомительных споров: Бэтмэн исчез, и притворяться им, продолжая охоту за преступниками, теперь будет трудновато. Джокер все-таки добился своего, уничтожив врага куда вернее, чем пулей или ножом. Брюс не знал, чувствует ли он горечь потери, не знал, что будет делать завтра. Он только знал, что через несколько часов доберется до Пещеры, стянет с себя костюм и ляжет спать – без привычного напряжения и без кошмаров.

Человек в костюме Бэтмэна, не прячась, медленно шел по пустынной улице – и улыбался.

Конец